АКАДЕМИЯ

-Академия ума не дает - сказал полковник Абрамов, но окончить её надо.
У тебя есть кто - нибудь там?
-Откуда ... - промямлил я, в душе надеясь на поддержку Абрамова.
-Ладно, пиши рапорт на отпуск и езжай в Ленинград для наведения мостов.
Вот тебе фамилии людей, которым нужно передать от меня приветы вместе с
твоими подарками в виде коньяков.
-Большое спасибо!!!
Уже следующей ночью я, находясь в поезде, выпил со случайными попутчиками весь свой спиртовой запас, предназначенный для поступления. Погода в Ленинграде была дождливая, настроение у потенциального абитуриента мрачное - жаль было пропитого, хотелось спать после бессонной ночи.
Академия производила впечатление своими колоннами, массивностью и
основательностью. Казалось, что в этом здании обитают самые умные и талантливые люди на свете.
Передав необходимые приветы и подарки, он понял, что на помощь этих лиц рассчитывать не приходится. Поэтому я позвонил своему однокашнику по военному училищу - Хромову Володе.
Володя служил инженером лаборатории на одной из кафедр, в юности был прекрасным гитаристом.
Прошло 14 лет. Володя отслужил в Афганистане, получил гепатит, инвалидность, небольшую лысину и звание майор.
Встреча прошла настолько бурно, что утром на кухне они обнаружили пять пустых водочных бутылок. Запомнилось только то, что Валя, жена Хромова, беспрерывно жарила котлеты и смеялась, Володя пел давно забытые песни. Душа моя разрывалась от какой-то тихой радости, тоски и безысходности. Наутро мы не могли смотреть друг на друга и когда ехали в трамвае, держались за голову и бок. Володя был очень жёлтый и видно было, что встреча ему также дорого досталась, как и мне.
-В академию на заочный факультет, - учил Володя, -существуют три способа
поступления, первый - когда руководству академии приказывают взять того или
иного абитуриента, второй - когда просят третий - самый интересный –
самостоятельный. В то же время в академии существуют три мафии,
каждая из которых важна и сильна. Первая, самая сильная - мафия руководства
академии, вторая, послабее - мафия начальника курса, который непосредственно
набирает слушателя и третья - мафия преподавательская. Но неправильно думать,
что преподавательская мафия не принимает участия в поступлении. Каждый препод
может поставить неожиданную двойку любому из поступающих из чувства зависти,
злости на руководство, просто по- дурости и т.д. Поэтому, в принципе
гарантировать поступление может только наличие сильного желания руководства,
начальника курса и всех преподавателей, принимающих экзамены.
Так как достичь этого практически невозможно, то поступление в академию можно
назвать интересным приключением с неизвестным результатом.
-Я познакомлю тебя с твоим начальником курса. Зовут его Феликс. Феликс
уже довольно опытный начальник и твоя задача стать командиром группы.
Феликс оказался гибким офицером, он не стал тратить время на разговоры,
а выложил каталог запасных частей к своей “копейке “ и сказал:
- Привезешь детали - может и поступишь.
Поддержку обещал и Хромов. Прощание с ним было бурным и вдруг, в разгар застолья я вспомнил байки про Яму (гарнизонный Дом офицеров):
- Володя, а правда, что в Яме женщины разбирают офицеров по окончании танцев?
Что столько собирается и тех, и других на Литейном проспекте, что трамвай останавливается и не может проехать?
Володя посмотрел своими желтыми глазами и неожиданно сказал:
- Поехали! На развод ещё успеем!
Как и куда мы ехали, я так и не понял. Когда вышли из машины я увидел посредине
проезжей части толпу подвыпивших разнополых граждан.
Мужчины стояли группами, а женщины ходили между ними, осматривали, приценивались, о чем -то между собой тихо или громко говорили и забирали подходящих им по каким-то им известным параметрам мужчин по домам. Уезжали исключительно на частниках.
Особенным успехом пользовались морские офицеры в форме. Этих забирали сразу, решительно и быстро. Мужчины в лётной форме шли похуже, в общевойсковой - еще труднее. Мужчин “в гражданке “забирали при наличии у последних бутылки водки. Остальные должны были ждать своей очереди, но несмотря ни на что, через полчаса все было кончено.
Я видел такое явление природы впервые и был поражен скоростью процесса знакомства и ухаживания, который занимал от момента обнаружения потенциального жениха до усаживания его в машину примерно три - четыре минуты. Все проходило очень спокойно и организованно, при полном внешнем спокойствии, выдержке и благородстве мужчин. Несмотря на то, что на кассе Ямы висела надпись, что внутрь пропускают только офицеров, на разводе было замечено и несколько пьяных негров, которые также были увезены страшными женщинами, для которых не нашлось достаточно пьяных для этого офицеров. Эта картина напоминала что-то из сюжетов Вальпургиевых ночей.
Была и одна попытка забрать и нас с Володей, но билеты были на руках и надо было прощаться. Впереди была Москва.
В июле следующего года прибыл для поступления в академию и привёз с собой всё, что просил Феликс. Так как я находился к тому времени на полковничьей должности, то был назначен командиром группы, что по словам знающих людей обеспечивало почти сто процентное поступление.
Группа, которой предстояло командовать, была непростой по составу:
были представители Генерального штаба - почти половина из числа абитуриентов.
Остальные - полевые офицеры. Все были майорами, был один капитан, которого я тут же и назначил секретчиком, несмотря на его активное сопротивление.
Должность секретчика при поступлении является наиболее опасной - достаточно вырвать лист из секретной тетради у своего товарища по поступлению и одним ударом убиваешь двух зайцев, один из которых всегда секретчик.
Мне жаль было этого капитана, который производил очень приятное впечатление своими манерами, аккуратностью, организованностью и высоким профессионализмом. Училище он окончил с золотой медалью и ему достаточно было сдать всего один экзамен на пять. Фамилия его была Жульков, имя - Олег.
Собрав группу, я напомнил всем из группы о том, что они являются офицерами, все находятся в равных условиях, имеют разные знания, но поступят далеко не все, поэтому он попросил их “Умирать красиво и не тянуть за собой ни в чем не повинных людей “. Жулькову было приказано пересчитывать каждую тетрадь полистно по окончании занятий и выделялось достаточно времени.
Надо было назначить писаря и начальника штаба - человека, отвечающего за весь учебный процесс, ведущий всю необходимую документацию в ущерб своему времени. Сначала мой выбор пал на майора в лётной форме, который был примерно одного возраста сним и летал на воздушном пункте управления:
-Ты писать красиво умеешь?
Майор, ответил коротко и неожиданно:
-Ни писать, ни читать я не умею. Я приехал для того, чтобы стать акадЭмиком, а не выполнять чьи-то идиотские распоряжения.
Внушительная фигура майора Степанова, спокойствие и уверенность в своей правоте произвела неизгладимое впечатление и начальником штаба был назначен офицер с Украины – Игорь Ханин. Он возмутился в душе, но проявлять свои эмоции вслух не решился.
Приближались экзамены. Каждый старался учить как можно больше, на вопросы своих товарищей отвечать поменьше - дабы не выучить своего конкурента.
В ходе подготовки я сблизился с майором Степановым - нравился спокойный и уравновешенный характер Александра и его твёрдая уверенность в том, что он конечно же поступит. При этом особыми знаниями он не отличался,
зато сразу было видно, что с таким человеком в разведку идти можно.
Первым экзаменом была математика. Математика не вызывала у меня особых опасений, т.к. целый год он готовился к поступлению и знания были. Билет попался плохой, но на два вопроса ответил хорошо, а на третьем - подзаплыл. При подготовке к ответу видел, как Степанов крутит свой лист по столу, морщит лоб, но ничего не пишет. На мои безмолвные, знаковые запросы, Александр показал наконец и тщательно скрываемые ото всех знания по высшей математике - на листке одиноко было написано “У = “. Чему было равно игрек так, видимо и останется неизвестным, т.к. в комнату вошёл начальник кафедры, осмотрел сдающих экзамен, быстро направился к Александру и сказал принимающим экзамен:
-Я приму у этого майора экзамен сам.
Не прошло и десяти минут, как листок у Степанова был исписан начальником кафедры математическими выражениями, которые ему же и озвучил Шурон, допуская при этом заминки и неточности. Почерк у начальника видно требовал исправления.
-Оценка четыре!
Степанов обмяк, сказал как-то невнятно слова благодарности и с неожиданной для его массивного тела в сто восемнадцать килограммов быстротой,
растворился за входной дверью. Первый экзамен они сдали с одинаковыми оценками.
-Надо будет сказать начальнику кафедры, что бы в следующий раз он писал поаккуратнее - говорил Степанов, поедая очередную сосиску в тесте.
После экзамена их отпустили на несколько часов в пригород Ленинграда и теперь они втроем с Осиповым и майором Владимиром Панкратовым ели сосиски в тесте в таких количествах, что сотрудники кафе выходили по одному смотреть, как советские офицеры могут есть. Пить запрещалось категорически - за запах спиртного отчисляли мгновенно. Однако не все из абитуриентов так уж сильно боялись сухого закона. На вечерней проверке в ответ на названную старшиной фамилию Фасхутдинова вдруг в полной тишине раздалась невнятная речь самого обладателя этой фамилии. Смутно можно было догадаться, что майор Фасхутдинов
мягко говоря, против всяких идиотских построений, что ему лично глубоко противен и старшина, и многие другие ближние и дальние военнослужащие и гражданские субъекты. Не получая ответов на свои заявления, он иногда останавливался, икал и задавал риторический вопрос, состоящий из двух частей.
В первой части вопроса легко и свободно на отборном матерном говорилось об анальном сексе “в торопях”, а сам вопрос уже был по части математики:
- Сколько будет во дробях?
Видно было, что Рамиль, так звали этого абитуриента, выпил немало, если даже при своих габаритах он на вечерней проверке устроил диспут со старшиной.
Его товарищ по употреблению майор Панкратов, не пропускающий никакой халявы и весивший до употребления спиртного “нетто” порядка сорока килограммов, спал на своей койке со счастливым лицом человека, исполнившего до конца свой патриотический долг. Судя по прогибу кроватной сетки было видно, что сегодня он выпил и съел максимально для него возможное количество пищи, которое, возможно, приближается к его весу.
После поверки Рамиль был вызван в канцелярию, где ему пытались объяснить, какая судьба его ожидает завтра. Большинство поступающих облегчённо вздыхало - ещё одним конкурентом меньше. Но в канцелярии с Рамилем произошла вдруг какая -то метаморфоза, и он стал в минуту трезвым, как стекло и быстро доказал всем, что это - недоразумение. В эти мгновения он преобразился - все его сто восемнадцать килограммов нетренированных мышц, образ мыслей, выражение лица говорило одно: “Вы что тут - одурели? Перед вами тут не паркетный офицер, настоящий войсковой командир, в чем, собственно говоря дело?“ Старшине и командирам групп неожиданно понравился этот мощный брюнет и они отпустили его отдыхать.
Вторым экзаменом была техника. Приходилось сдавать теорию и практику на аппаратуре, которую не эксплуатировал, а некоторые типы я и не видел никогда. Особенно пугали практика и нормативное выполнение специальных заданий. Но и здесь помог Хромов, сказав, что у него будет принимать экзамен наш однокашник по училищу, бывший старшина младшего курса. Экзамен был сдан на “четыре”, также, как и остальные два - сбылась мечта идиота - ты - Академик!